Новости

23.01.2009: Китай. Праздник Весны, или Новый год

Новый год в Китае в этом году встречают 26 января. О том, как этот праздник отмечают на его родине, рассказывает директор Института Конфуция НГТУ господин Моу Сяньмин.
Елизавета Сяньминевна
Мы пришли на интервью, а попали на день рождения. Оказалось, за день до этого, 18 января, Моу Сяньминю исполнилось 45 лет. Так совпало, что «день варенья» директора пришелся на начало самой ответственной в году предпраздничной недели. И как всякий китаец, в этот день Моу Сяньмин должен был «все чистить и мыть в доме, чтобы оставить в прошлом году все плохое и нечистое, и чтобы следующий год был светлым».
— По поверью, удача оседает в виде пыли в канун и во время празднования этого события, так что если кто будет мести или убираться во время Нового года, тот рискует смахнуть удачу и навлечь беду на дом и на всех членов семьи.
Первый раз в Россию Моу Сяньмин приехал в начале 90-х годов в качестве руководителя группы студентов из Китайской технической академии ракетоносителей. С тех пор уже семнадцать лет он живет в Сибири. Когда в десятилетнем возрасте ему нужно было выбирать, какой язык учить — русский или английский, — все было за то, чтобы это был популярный тогда и теперь английский. Но, как говорит Моу, он случайно попал в «русскую» группу.
— Это было бы понятно, если бы жили мы на севере Китая, близко от России, — поясняет Сяньмин. — Я же родился на востоке, в провинции Шаньдун, на берегу Желтого моря, где русский язык был большой редкостью. К тому же в это время отношения между нашими государствами складывались не самые добрососедские, но была надежда, что когда-нибудь они все-таки поправятся. Поэтому в средней школе мне довелось в течение одного с половиной года изучать русский язык. Потом, когда поступил в Цзилиньский университет (в городе Чаньчунь, провинции Цзилинь), я снова почти случайно оказался в русской группе. Наверное, это судьба…
Семь лет после окончания университета Моу Сяньмин работал в Пекине и не имел возможности совершенствоваться в языке. Поэтому был удивлен, когда его знания посчитали достаточными для того, чтобы отправить переводчиком и руководителем группы китайских студентов в Россию. Историк по базовому образованию и экономист (магистратура в НГТУ, которую Моу Сяньмин закончил в 2004 году) на российской земле проявил себя разносторонне: был заместителем генерального директора совместной российско-китайской фирмы, руководителем первого в Новосибирске китайского ресторана, по совместительству работал сотрудником международной службы НГТУ и, наконец, полтора года назад возглавил Институт Конфуция НГТУ.
Судьба же окончательно проявила себя в виде русской жены Ольги, встреченной им в стенах НГТУ, и дочери с русским именем — Елизавета. «Сяньминевна», — смеясь добавляет отчество к имени дочери Моу Сяньмин.
Фуши уже не те
— В детстве я всегда ждал обеда 30 декабря (в лунном календаре 31 декабря попросту нет). Началом нового года в Китае считается день второго после зимнего солнцестояния новолуния, — рассказывает Моу Сяньмин. — Это характерно для провинции Шаньдун, хотя в других местах Китая за стол садятся ближе к вечеру. У нас это был особенный обед: на стол нужно выставить все самое лучшее, а если этого нет — купить. Жили мы тогда очень скромно. Но положенные на Чхуньцзе (Праздник Весны, или Новый год по-китайски) рыба и пельмени у нас были всегда. Традиция обязательного присутствия рыбного блюда на праздничном столе объясняется тем, что иероглиф Юй вмещает в себя много понятий, связанных с благосостоянием в широком смысле слова. Рыба может быть любая — вареная, жареная, копченая. В этот день, кстати, даже детям разрешают немного выпить. К слову сказать, в Китае не принято пить шампанское или коньяк, традиционно это вино, пиво или водка.
Моу Сяньмин рос в семье районного чиновника и домохозяйки, одним из пяти сыновей. Отец работал в городе, а семья жила в деревне. Что такое «жить на земле» господин Моу знает не понаслышке. С детства он работал в колхозе, знает, как растить кукурузу, пшеницу, каштаны, арахис и потат.
— На моей родине в Шаньдуне растут яблоки и груши. Кстати, сорт Фуши, полученный путем скрещивания китайского и японского сортов, родом из провинции Шаньдун. За работу в поле мы получали оценки: мужчины — 10 баллов, женщины — 8—9, дети — 5—7. По итогам года семье выдавали зарплату…
Своей маленькой Лизе яблоки с родины Моу не покупает, говорит, они стали не такими вкусными, как прежде. Сам же из русской кухни оценил сразу только зимний салат, позже понравилась и окрошка. Дома любит готовить китайские блюда, но замечает, что они отличаются от тех, что подают в ресторанах. А вот сало, которое не понравилось в первый раз, теперь одно из его любимых блюд.
— Как-то в 90-х я ехал в Москву на поезде. Угостил соседей по купе яблоками. В ответ женщина достала сало и предложила мне попробовать. Я с детства не ел жирного, а тут еще и сырое…
Соседка по купе все-таки уговорила Моу Сяньмина. Закрыв глаза, он попробовал сало и остался, мягко говоря, не в восторге от этой дегустации. Однако позже «раскусил» малополезный продукт и теперь, признается директор института Конфуция, иногда даже скучает по нему.
— Еще в Китае очень популярны на Новый год пельмени, или «цзяоцзы». Это слово в китайском языке созвучно смене года. Особенно много пельменей едят 1 января (в нашем случае это 26 января. — Прим. автора). Начинка в пельменях самая разная, и овощи в ней преобладают. Это может быть капуста со свиным фаршем, грибы или помидоры с мясом (но не говядиной), морепродуктами. Вообще, надо сказать, по форме наши пельмени больше похожи на ваши вареники. На Новый год в начинку кладут сюрпризы: монетку (кому достанется такой пельмень, тот будет богат), финики (будет общительным), каштаны (честным) и так далее.
Впрочем, традиции новогоднего стола в Китае разнятся также сильно, как кухня разных провинций. К примеру, на юге принято подавать варенные в воде шарики из теста со сладкой начинкой (символ объединения семьи) или ломтики из клейкого риса (символ прогресса в будущем).
Чем больше мусора, тем богаче
Не только пельменями китайский Новый год похож на наш. Традиция пускать салюты и фейерверки пришла к нам из Поднебесной. Когда в 1994 году Моу Сяньмин с товарищами решили отметить Новый год по китайскому календарю и вышли за полночь во двор ресторана «Летящий дракон», на шум прибежали сотрудники 3-го отделения милиции. Правда, дело уладили мирным путем. Тогда это казалось вызовом обществу.
— Буду ли пускать салюты в этот раз? Не знаю. Поздно, люди уже спать будут… А в Китае действительно много «стреляют» на Новый год. На моей родине считается, что если утром во дворе много мусора от петард, ракет и фейерверков — значит хозяин богат. В Пекине, где я жил несколько лет, следят за чистотой и разрешают это делать только в специально отведенных местах.
Один из атрибутов Нового года в Китае — подарки детям. В конверты красного цвета кладут… деньги. Предполагается, что «счастливые деньги» будут приносить удачу на протяжении всего нового года. В давние времена их преподносили в виде ста медных монет, связанных вместе, в надежде на жизнь до ста лет.
Когда Моу Сяньмин был маленьким, ему дарили не больше юаня — время было трудное. Сегодня в зависимости от доходов китайцы кладут в конверты своим детям от 100 до 500 юаней (чуть больше двух тысяч рублей). Продвинутый вариант — открытый счет в банке, куда ежегодно под Новый год родители «дарят» детям определенную сумму, и со временем собирается солидное наследство.
«Лизу поздравлю с Новым годом по-русски», — замечает китайский папа. На мой вопрос: «Хотите ли вы еще детей» — отвечает: «Да, конечно. Впрочем, как получится». Будет ли это сын — для Моу Сяньминя не принципиально. Сегодня в Китае благодаря политике сдерживания («одна семья — один ребенок») мужчин больше, чем женщин. Рождение сына важно в деревне, где нужен помощник, продолжатель семьи. В городской среде отношение к полу ребенка уже давно изменилось. Любовь китайцев к детям известна, оттого, говорит Моу Сяньмин, дети в Китае балованные и «ничего не хотят делать сами». Но мы-то знаем, как они, став взрослыми, умеют работать…
Язык Конфуция — в массы
Идея нести китайский язык и культуру в массы по всему миру стала развиваться в начале нового тысячелетия. Самый первый институт Конфуция появился в столице Южной Кореи в ноябре 2004 года. Сегодня их уже около 300 в 78 странах и регионах мира, в одной только России — 12. В кабинете директора Института Конфуция НГТУ висит фотография: Моу Сяньмин в числе участников Второй Международной конференции институтов Конфуция на родине великого китайского философа — в городе Цюйфу, административном центре провинции Шаньдун.
Если в Москве, Иркутске, Санкт-Петербурге и Владивостоке центры изучения китайского языка существуют давно, то для нашего города, находящегося в самом центре Сибири — далеко от столиц и границ, — это дело новое. По итогам прошлого года наш Институт Конфуция при НГТУ занял второе место в России после владивостокского. Он располагает богатой библиотекой методической и словарной литературы, здесь можно познакомиться с китайской классикой «Сон в красном тереме», «Троецарствие», «Речные заводи»; увидеть и услышать реальный Китай — 46 теле- и 15 радиоканалов; почитать свежие китайские газеты и журналы; наконец, пройти тест на знание языка. На курсы китайского языка сюда приходят студенты, домашние хозяйки, преподаватели и просто интересующиеся культурой Китая. Здесь работают преподаватели из вуза-партнера Института Конфуция — Далянского института иностранных языков.
Неся культуру своей страны в сибирские просторы, Моу Сяньмин обогащается знаниями российской души. По его словам, наши традиции встречи Нового года соблюдаются более строго. Застолье, подарки, звон бокалов в полночь и… елка — самое необычное из всего новогоднего ритуала. Быть может, потому что в Китае к древесным запасам относятся более трепетно…
С Новым годом вас! С годом Желтого земляного быка!        n
Автор: Марина Шабанова — журналист
http://vedomosti.sfo.ru