Великий Путь. О путешествии по одной из ветвей Шелкового пути. Часть 2

авиабилеты | визы | фото

Гималаи – Тибет — Синьцзянь, осень 2012

6. От Нгари к Кашгару, опорные пункты цивилизации

После озера был кусочек любимой мною "настоящей" тибетской дороги. Километров 100. Мелочь для Великого пути. Джипы напрягают свои последние японские силы. Китайский бензин еле тлеет на высоте. Мы держимся друг за друга, а водитель – за руль.





Увеличить, Zumm - 84 kb


Поселок Домар – опорный пункт № 1 и далее

Утро. Монументальные арки, постаменты с кем-то, кто так серьезен и судьбоносен. Красные звезды. Арсеналы с запасами на всякий случай (как будто что-то в мире возможно из-за случая). Шлагбаум на север. И сразу за шлагбаумом – почти никого на сотни километров. Короткая дискуссия о том, стоит ли провести тут день и заночевать. Стартуем.

Не знаю, как описать свои ощущения от этого дня…



Все иллюзорное, обманчивое почему-то всегда так явственно проявлено. Пахучие колбасы… бутики… семейные сцены… спортивные баталии… Киркоров, наконец… китайские небоскребы… этот полосатый шлагбаум…

И как порой бесцветен источник реальности.

Иногда он совсем не ощущаем. И мы думаем, что его нет. Тибет этого дня был по-тибетски бесцветен. Почти не ощущался ввиду отсутствия чего-либо, с чем можно было бы его сравнить. Размеры, полутона горных гряд, изгибы плавных горизонтов были ни с чем не сравнимы. И оттого неощутимы.

Как крылья бабочек у свечки,
Принесших в дар себя огню,
Как трепет слов в оправе вечера,
Любимая… люблю… люблю…





Вокруг проявлялась истинность, взмахом крыла, предчувствием любви…
Среди одной из бескрайних котловин вдруг появилась пара глинобитных сараев, сгоревший остов автомобиля и детская площадка. Настоящая. Качели, лесенки и пр. Выстроено все крайне основательно. Новое. На бетонном основании. Выкрашено в веселые цвета. Сбоку – столб с солнечной батареей и фонарем.





Оглушительная тишина разряженного воздуха. На альтиметре - 5200 м. Никого. Что это? Сгусток мечтаний усталых путников о приюте, обратившийся в материю? Кислородное голодание?



Как-то сразу спустило колесо у джипа. Меняли его, сдавленно дыша остатками воздуха. Затем накачивали остатками от остатков воздуха. Вечерело. Мы двинулись дальше. За спиной осталось крошечное пятно качелей, такое яркое, крупинка иллюзии в океане реальности.





Мы истратили на себя весь воздух этого места. И падающая сверху ночь дышала звездами, коль больше нечем было ей дышать.

Дорога, по которой мы ехали, имеет номер 219. И это все, что я могу сказать.



Как передать хоть что-то из того,
Что чувствуешь устало,
В лучах последних все надеясь заглянуть
За горизонт с очередного перевала
И видя только новую долину,
Или, взглянув назад, не узнавая,
Не веря в то, что прокатилось мимо,
Храня подковы и не выдержавших прах,
Кровь с губ закушенных, сны о любимых,
Дым от костров и стрел каленый страх.

Как похоже на жизнь. Всю жизнь мечтаешь о Пути, а оказавшись на нем, понимаешь, что это снова всего лишь жизнь, вечное преддверие чего-то, вечная попытка заглянуть за горизонт в дыму сражений и шлейфе былого за спиной.


Dahongliutam (звучит очень неприлично) – опорный пункт № 2





Ночь. Фары выхватывают из темноты над дорогой только темноту. А вверху гроздьями плывут созвездия, вооон там, кстати Созвездие Туриков, чуть левее Псов. Высунешься в окно, глянешь назад – далеко, будто в другом измерении мерцают точки света, это наша вторая машина.

А вместе мы – Созвездие на Обочине,
Плывущее в ущельях темноты
И простоты немой Тибетской ночи,
Упавшей среди многих-многих прочих
Откуда-то из Млечного Пути
На наш, который чуть короче,
Но чуть длиннее, чем к себе мосты.

Как давно мы едем? Никто не знает. Мне тихо, хорошо как-то, как будто мира нет вовсе, как будто я не на Земле, но почему-то от этого не грустно.

И вот он, красавец № 2. Растерзанные ветром, суматошные какие-то огни. Казармы. Совсем маленький и неухоженный постамент.

Фигура из трехсотого бетона,
Во тьме не видно черт лица,
Лишь фуры, копоть дизелей и стоны,
И фонаря простуда у крыльца.

Гофрированные бараки. В них подвыпившие солдаты играют в липкие от пива карты и курят. Похоже, у них не бывает отбоя. Здесь так далеко от всего, что уставы не действуют. А мы со своим уставом тем более.




Торжество всеобщей удаленности. Настоящий, без подделки, край света

Дальше ехать нельзя. Ночь.

Наверное, для всей группы это было самая нецивилизованная из всех платных ночевок в жизни. Не стоит описывать. Слишком смешно. Опорный пункт, наконец, поймал нас. Бесцветными, а от того ужасно реальными гофрированными пальцами.



Но какое было небо! Оно было так празднично и огромно, что, конечно же, казалось полной иллюзией.
Я стоял, задрав голову. и набивал карманы этим шоу. На всю жизнь. Для всех друзей и родных. Для родного дымного Урала. Для Всемирной Истории. Если вдруг Неба не станет, его можно будет вывести снова из этого чуда. Если кто-то забудет, как выглядит Небо, он будет спасен. Мои карманы полны для вас, друзья. Я все стоял и стоял. Какое же ты, небо… небесное…

Ты пахнешь, Света Край незримым раем,
Черты твои особенно милы,
Когда такая ночь висит за краем
Густою Вечностью в распахнутой двери.

Утро, завтрак, странное мясо. Странные предметы в кухне, и даже не вполне предметы, а фрагменты чего-то. Быстро уезжаем. Впереди длиннейший путь.




Между пунктами №2 и № 4

Справка:
Мы заехали в Кунь-Лунь. Это очень большая горная система. Тянется с Запада (от Памира) на Восток километров на 1000 примерно. Почти совершенно не исследована (в мире уже нет таких мест, как это). Лишь геологи да военные бывают тут иногда. Кунь-Лунь отделяет Тибет от Синьцзяня. В Синьцзяне тюркские народности, ислам, совершенно своя история и вообще все свое.

Огромной глубины ущелья. Бешеные желтые реки. Ледники над головой – горят зеркалами. Всего так много… Дорога была проложена древними ценой больших жертв. Это самая трудная часть Пути. Иногда виднеются остатки крепостных стен.





Мы не шли, а ехали, мы не отстреливались из луков, мы не платили дань, не меняли товар на продукты и одежду, взамен истлевшей за месяцы скитаний. Нас можно извинить. Помните, наша эпоха – всего 4 недели.

Единственной трудностью было учебное нападение на нас взвода китайских десантников при въезде в опорный пункт № 3 – Шайдулла.



Шайдулла имеет уже совсем крошечную триумфальную арку и ни одного постамента. Дикость какая! Развалины крепости, остатки минарета... Перекресток ущелий.

Это место интересно тем, что здесь, прорезая Кунь-Лунь, устремляется на юг река Хотан. Она несет в Кашгарию куски нефрита и жизнь тысячам садов и кишлаков. Она непрерывно рождает и несет на север Историю Азии, сама не зная об этом.


Мазар

Как вы догадались, это очередной опорный пункт, № 4. И последний в моем рассказе. Дальше будет земля Кашгарии, без всяких пунктов. Разливное море древних государств.

В Мазаре уже совсем нет арок. И постаментов нет тоже. Что тут скажешь…



5-6 бараков, собранных из того, что падает из идущих тут фур или из того, что выбросили солдаты из своей казармы (не видно, где она).

Справка:
Здесь берет начало река Яркенд и где-то много дальше живительной волной впадает в пустыню Такламакан с запада, образуя древнейший одноименный оазис.
Здесь всего 50 км до второй вершины мира – Чогори. Или К2. 8611 м. Здесь совсем рядом Пакистанский Каракорум. Великий путь, проскользнув по щели между хребтами Кунь Луня, ловко увернулся от Каракорума и в Мазаре свернул на север. По кратчайшему пути в обитель солнца, в горячее сердце центральной Азии.





У сарайчика, где мы ели рис и что-то еще, – пара бронетранспортеров. Настоящие вооруженные пограничники. Курят, свесив ноги с брони, кто в сторону Гиндукуша, а кто чуть правее – в Тянь-Шань (думаю, они не в курсе этого). Спросил, откуда. Пекинцы. Им повезло. Здесь не более 4000 м. Быстрый арык. Бродят рыжие домашние утки. Все немного опереточно для такой принципиальной, значительнейшей географической точки. Ох, сколько же ученых мужей, сколько мальчишек, сколько разного рода романтиков-искателей МЕЧТАЛО и до сих пор МЕЧТАЕТ побывать здесь. Все азиатские горы – амфитеатром вокруг. За что, за что мне такое счастье!



И такие будничные утки. Такие домашние, юные погранцы. Вспоминают, наверное, мамины булки, болтая ногами меж крышами мира.



Мне стало очевидно, что я не смогу и далее описывать путешествие даже с удовлетворительным уровнем подробности. Трудно переживать это снова вот так. Сердце там, а тело здесь. Поэтому, в дальнейшем буду более краток. Слова, слова… затрать их хоть миллионы… а цена им всем – один пройденный километр Пути, а может быть, они и вовсе ничего не значат.

Количеств нет, нет никакой цены
Ни у чего, что явно и привычно,
И хоть размеры вроде бы видны,
Нет мер и чисел в мире безграничном.

Нет здесь ни пустоты, ни полноты,
А только их взаимное участие
В телах друг друга и фантомные мосты
От зла к добру, от счастья до несчастья…





Кстати, слово Мазар означает – могила.


Автор – Василий Бижов
31 марта 2013, Екатеринбург


Великий Путь. О путешествии по одной из ветвей Шелкового пути. Часть 1
Великий Путь. О путешествии по одной из ветвей Шелкового пути. Часть 3